История села

Из воспоминаний В.Ф. Власова

О том, как жили наши предки

Ачка получила свое название от реки Ача. Что означает это слово до сих пор остается загадкой. Одни говорят, что название села мордовского происхождения. «Начко» обозначает «мокро, сыро». Местность, на которой стоит Ачка соответствует этому названию.

Другие предполагают, что это название пришло путём передачи от живущего раньше неизвестного народа, не имевшего письменности.

Первое упоминание села Ачка было в 16 веке. В те времена правый берег реки был покрыт густыми лесами, местность была слегка заболочена, имелись большие и малые родники. Позже руками людей были вырыты пруды: Орешин, Карпунин, Карчев, Панин и другие.

Первое заселение Ачки началось с Курицина оврага. Затем заселилась вся северная часть.

Село Ачка расположено на шести почти равных холмах, по склонам глубокого оврага, где протекает река Ача.

Как сообщают «Нижегородские епархиальные ведомости» за 1893 год №14 село состояло их шести порядков, расположенных на северной стороне:

1) Киселёв (Адашево) «Кадаш» одно и тоже со словом «бондарь». Предполагают, что кадаши изготовляли здесь кады, кадушки, бочки для огурцов, капусты, грибов, а также для мёда и ягод. Постепенно «Кадашево» превратилось в «Адашево».

2) Васильев (Васяльев) порядок назван по домохозяину.

3) Ладилов

4) Засыпкин

5) Шишкин - также по фамилиям проживающих здесь семей.

6) Бобыльский. Обычно здесь селились бобыли – люди, согнанные со своей земли. Они становились бродягами, скитались по дорогам в поисках куска хлеба.

Остальные 10 порядков располагались на южной стороне:

7) Магазейный. Назван по находившемуся на нём магазину.

8) Стрелков. При планировке улицы планировщик назвал её «Бижаихой» так как улица была «обижена», не было хорошей земли, приусадебные участки были маленькие.

9) Мордовский. Назван был так, потому что в начале улицы жил мордвин.

10) Духовный. Жили одинокие, монашествующие женщины. (Этот порядок еще называли Кельи).

11) Кузнецов

12) Леванов

13)Потанин - названы по дому хозяина.

14) Долгий конец. Получил своё название по сравнительно большой длине. (Он же от Мохина прогона Андосовский конец, т.к. направлен в сторону села Малое Андосово)

15) Криулицкий. Название дано, потому что улица изогнута, с двумя «глаголами», т.е. двумя отступлениями по сторонам. Эта улица была грязной, топкой. Мало того, она имела на самой середине огромную лужу-трясину, которая не просыхала даже в очень жаркое лето. Никто не рисковал ездить по этой улице. Если кто по незнанию и попадал сюда, то добрые люди предупреждали. А если с кем случалась такая беда, то без помощи народа оттуда было не выбраться.

16) Пеньдя (Пензя). Названа так, потому что сюда тогда выселилась часть жителей из Пензы.

 

Жители села - русские, веры православной. Село возникло примерно одновременно с соседними селами Кладбищи, Ключёво, Богородское. Самое раннее образование здесь русских поселений относится к 1550 году и позднее к 1625 г. Первые поселенцы были беглые и ссыльные. Это место служило надёжным убежищем беглых людей, которые от произвола властей уходили и скрывались вблизи крутых склонов оврагов, у рек, в глухих дебрях леса.

В те далёкие времена первые заселенцы строили себе жильё, избы не избы, а просто бесформенные хижины (лачуги). Строили из брёвен, грубо срубленных, без променения пилы, т.к. пилы появились только в 17 веке. Бревна для строительства брали из местных лесов, крыши крыли камышом или лубком липы (корой), а стены лачуги обмазывали глиной. Дома эти ещё называли мазанками и напоминали они вороньи гнёзда. Дома были низкие, тесные. 5-6 шагов на 5 шагов – таков их размер. По фасаду имели одно большое окно и два маленьких (волковых) по бокам большого окна. В других стенах дома окна прорубались крайне редко. Окна обычно затягивались бычьим пузырём. Окна эти могли подниматься и опускаться. В более зажиточных домах позднее появились косящатые (окна с косячками) окна и стеклянная оконница.

Первые стеклянные заводы на Руси появились в конце 17 века. До этого стекло было привозным и стоило дорого. В зимнюю стужу окна до половины зашивались лубком и набивались мякиной (отходы при обработке и очистке зерна) или костриной (отходы, твёрдые части стеблей льна, конопли).

В помещении было темно, тесно, грязно. Можно только догадываться, как ютились тут многие годы большие семьи.

Надворные и подсобные помещения (сараи, погреба, риги, овины) крылись этим же материалом, что и избы. Стены этих построек обивались лубком. Но чаще всего постройки делались плетневые (из хвороста ивы). На зиму от снега и холода стены утеплялись соломой или же обмазывались глиной смешанной с коровяком (навозом).

Дома в ту пору ставились гнездами, т.е. один дом возле другого, без какого-либо разрыва. До середины прошлого века (19 века) печи топились по- чёрному, как в бане, т.е. не было выведено дымохода, и дым от топки печи выходил через открытую дверь избы, наполняя при этом всё жильё. Это приводило к частым пожарам. Пожары случались также не только от неисправных печей и мусора, сваленной соломы и навоза у дворов, но и от шалости детей. В летние жаркие дни , в страду на селе кроме копающихся в пыли курей да детишек не было ни одной живой души. Дети забавлялись запусканием больших «воздушных змей», искали на речке камушки, ракушки, черепки и все эти сокровища приносили домой. Других игрушек не было.

Народ в ту пору жил бедно, грязно, в избах держали скот. Некоторые семьи, не имевшие конюшню в зимнюю стужу держали в избе даже лошадь и корову. Стоило с улицы зайти в такую избу, как обдавало сногсшибательной вонью, еле на ногах устоишь. По стенам и потолку ползали масса тараканов, клопов и прочей нечисти. Стены и потолки мыли только по праздникам, а в будние дни полы скоблили скребком. В избе было пусто и неуютно. В переднем углу стоял стол, грубо сработанный топором, за которым могло поместиться до 20 человек. Вдоль стен стояли широкие лавки, стульев не было. По стенам были расположены полки для хранения домашней утвари.

В домашнем обиходе пользовались небогатой крестьянской посудой. Сначала   была деревянная: чашки, вёдра, ушаты, корыта, солонки, ложки, лоханки и т.д. Из глины делались горшки, кринки, кувшины, корчаги, умывальники-водолеи и др. Позже появились чугунные и железные изделия.

В домашнем хозяйстве также пользовались изделиями из бересты: солонки, кузова, лукошки, бураки для хранения питьевой воды. Из гибких прутьев ивы издавна плели корзины-плетюхи для корма и хранения овощей, продуктов, белья. Возводили плетни для хозяйственных построек.

В те далёкие времена жилище крестьянина освещалось лучиной, которая вставлялась в светку (светка – это железный прут длиной 20-30 см, верхний конец которого разрублен вдоль на три равные части на глубину 5-7 см). В этот прут вставлялась заранее заготовленная лучина (осиновая или берёзовая). Чтобы от горевшей лучины не падали на пол угли, ставили какую-либо посудину с водой. Около лучины всегда был человек из детей или стариков, следивший, чтобы лучина не угасла. В более состоятельных и богатых хозяйствах для освещения помещения применялись разные масла технического и растительного происхождения. Много позже редкостью была керосиновая лампа, сначала без стекол, а лет 100 тому назад появились 5-7 линейные лампы со стеклом.

Деревня погружалась в темноту рано. Редко кто без надобности зажигал огонь из-за недостатка керосина. Сумерничали, сидели в темноте, разговаривали, пели песни. Стены в избе были темными, многолетняя копоть света не пропускала, низкий потолок также был угольно тёмным.

Все спали на полу, на печи и палатях. На полу расстилалась солома, которая покрывалась дерюгой. Одевались также дерюгами, чапанами, тулупами. Солома по утрам связывалась в снопы и сжигалась в печи.

 

Голодный год 1891-1892

Летом 1891 года ни единой дождинки не упало с неба. Даже росы и те пропали. Ключи и родники в оврагах обессилили, стали засыхать и многие умерли. Вместо воды в прудах осталась только зелёная грязь, колодцы пересохли. Земля растрескалась, поля выглядели голо, безжизненно. В прежние годы здесь волновалась рожь, а теперь то и дело вспыхивали, бешено крутились пыльные вихри.

Священник проповедывал: господь посылает на людей кару за тяжкие их прегрешения. Перепуганные прихожане с минуты на минуту ждали Антихриста или конца света.

Из-за сильной засухи даже на обильно удобренной земле урожай хлебов оказался очень низким. Мало уродилось картошки и овощей. Начался голод. От недоедания и вспыхнувшей эпидемии тифа было очень много смертей.

 

                     *                     *                      *                              

Во второй половине 19 и начале 20 века в связи с высокой деторождаемостью численность населения Ачки сильно увеличилась. Появилось несколько новых улиц и посёлков.

В тот период семьи крестьян в основном были большие, состояли из 20, а иногда и более человек. В одной семье жили несколько женатых сыновей с множеством детей. Без ведома родителей ни один из сыновей не имел права на отдельную семейную, самостоятельную жизнь. Законы в то время соблюдались строго, родителям подчинялись беспрекословно, этому способствовала и религия. Если в семье не было отца, все подчинялись старшему сыну. В случае смерти отца наследство делилось поровну между сыновьями.

В послереволюционный период 1918 - 1924 г. Ачка была очень густо заселена. На одном приусадебном участке жили 2-3 хозяйства. В 1919-20 годах общим сходом за Криулицей на околице возле школы была отведена улица. Эта улица получила не очень благозвучное название «Зажопиха», т.е. сзади дворов (задворки). За селом с северной стороны Ачки была заселена Новая линия (1924 год).

В 1921 – 23 годах в границах Ачкинской земли образуются 6 новых посёлков:

1) Палатка. Когда-то здесь находился густой лес, в котором разбойники вели грабежи. Они на деревьях строили палати, с которых наблюдали за движением на дорогах.

2) Родионовка (Кутинка).

3) Воргониха. Названа, вероятно, по множеству вьющегося воронья.

4) Крутовражка. Расположена на так называемых Крутых оврагах, что находятся севернее посёлка.

5) Дубки. Назван по находившейся здесь до конца 18 века дубовой роще.

6) Поварня. Возможно, что местность названа так, потому что здесь очевидно тогда был большой повал леса, чтобы освободить земли под пашни. Постепенно «Повальня» превратилась в «Поварню».

Плодородные почвы, наличие лесных и сенокосных угодий, близкие поля и выпасы: всё это первоначально помогло наладить крестьянское хозяйство.

 

                               *                 *                     *

В далёком прошлом стирка белья была чрезвычайно трудоёмким делом. В 17 веке появилась стиральная доска и валик, при помощи которого гладили свежевыстиранное бельё. Валик представлял из себя плашку длиной 80-90 см. и шириной 10-15 см. Хозяйка наматывала вещь на валик, придавливала его к столу и раскатывала валик до тех пор, пока с белья не исчезала последняя морщинка.

Примерно тогда же получил распространение такой способ стирки: Бельё укладывали в корыто или лохань, кадку. Над ними растягивали полотно, на которое насыпали сверху золу. Через полотно в кадку заливали горячую воду, от смешивания с золой получался щёлок и бельё отстирывалось быстрее. Раньше щёлок делали и бане и использовали его вместо мыла. Да и сейчас, когда мыло уже есть, щёлок до сих пор иногда используют в бане для мытья головы.

 

                               *                    *                       *

 В старину химических красителей для окрашивания ткани не было. Поэтому хозяйкам приходилось самим придумывать способы окрашивания, и эти рецепты передавались из поколения в поколение. Вот некоторые из них.

Пряжу сначала нужно хорошенько вычистить, выстирать с мылом или щёлоком. Окраску производить в глиняной или эмалированной посуде.

1.Оранжевый цвет давала краска из перьев репчатого лука. 400 гр. сухой шелухи 7 часов вымачивать в воде, затем 2 часа кипятить в ней пряжу.

2.Тёмно-желтый. 800 гр. шелухи 4 часа кипятить и 1 час кипятить в ней пряжу.

3.Ель давала бежевый цвет. Мелко нарубить 1,5 кг. шишек и кипятить 4 часа, процедить отвар, 0,5 часа кипятить в нём пряжу.

4.Берёза – ярко-жёлтый цвет. 500 г. сухих листьев замочить на сутки, потом кипятить 4 часа. Отвар процедить и 1 час кипятить пряжу.

5.Кора ольхи давала тёмно-глинистый цвет.7.Крапивой можно окрасить в зелёный цвет.

6.Душица окрашивала в чёрный цвет.

Устойчивости этих красителей могут позавидовать современные химические средства.

 

           *                           *                             *

В 17 Ачка вместе с окружающими её деревнями переходит в собственность боярина Бориса Ивановича Морозова (родственник царя Алексея Михайловича). Деятельный Морозов открывает в Сергаче поташное производство, в котором участвовало население Ачки. Поташ – щелочная соль (углекислый калий)изготавливался из древесной золы. Поташ применялся в мыловарении и в производстве стекла. Сергачский поташ пользовался большим спросом за границей.

Для успешного поташного промысла нужен был лес нескольких пород. Дуб, ольха пережигались в золу. Из золы, смешивая её с водой, месили тесто, которым обмазывали поленья ольховые, дубовые и другие. Приготовленные таким способом дрова складывались в «буды» - кучи, покрывая при этом каждый ряд поленьев новым слоем зольного теста. «Буда», имевшая величину небольшого крестьянского дома, поджигалась и пылала костром около полусуток. Пережженная, расплавленная, расплавленная зола давала поташ.

Производство поташа в 17 веке играло крупную экономическую роль, т.к. поташ тогда составлял весьма важную статью заграничного экспорта. Поташное дело было настоящей каторгой, тяжёлым бременем для населения. Людей на «майдан» или «станы» требовалось очень много. Основная часть рабочих набиралась царскими указами среди крестьян дворцовых селений. Старики рассказывали, что людей переселяли насильно, обозами ехали, впереди и сзади стража. От изнеможения и голода умирали больные и дети, на их могилы не успевали даже кресты ставить.

Сначала места, по которым проходили обозы, были известными, а потом становились невиданными. Переселенцы горевали: «Бежать бы, да куда от детей-то? Пусть уж холостые бегут.» И холостые убегали, а за оставшимися зорче приглядывали.

Наконец обозы приходили на место, переселенцев разводили по разным станам (местам), да велели жилища строить. Хотя наши предки плотничьего ремесла не все ведали, но нужда выучила, и жилище воздвигалось. Мы сейчас за жильё не признали бы те жалкие хижины-землянки. Чтобы построить такое жилище, сначала выкапывалась яма на глубину примерно половины человеческого роста, из жердей делали каркас (основание) для стен и крыши. Каркас походил на прочный шалаш, способный выдержать тяжесть дернового слоя, которым землянка покрывалась снаружи. Лишь выходимый из отверствия дымок показывал, что зелёный холм не курган, а жилище рабочего люда. Были и рубленые хижины, углубленные в землю, и присыпанные с боков для тепла грунтом.

На будных майданах немало было вольных хлебопашцев, из-за нужды на время прервавших с землёй. Некоторая часть работников вербовалась добровольными соглашениями из окрестных помещичьих вотчин, главным образом, деревень боярина Морозова.

Все работающие делились по категориям разной квалификации и оплаты. Некоторая часть работников – «поливачи», обмазывала и поливала золою будные костры. От их умения разводить зольное тесто целиком зависело качество поташа. «Поливачи» получали каждый от 10 до 20 рублей годового жалованья и корм натурой: по десяти четвертей муки, одну четверть с полуосьминой крупы, три пуда соли и осьмину толокна.

«Будники» были наиболее многочисленной на стану группой, их обязанностью было правильное устройство буд. Дрова в клетках должны были в известном порядке чередоваться, в зависимости от породы деревьев. Будники получали от 3 до 5 рублей в год и харчи.

«Воштари» (возчики) доставляли материал с мест рубки, иногда отдалённых, и отвозили готовый продукт в амбары. Получали 3-4 рубля и такое же, как и другие, прдовольствие.

Были ещё бочкари, обручники, колесники, рубщики, выполнявшие все виды работ за плату 2,5 – 3 рубля в год и скудное продовольствие.

Работному люду на поташном промысле жилось тяжело. С апреля по ноябрь приходилось ночевать в землянках, От жара постоянных костров лопалась кожа на лице и руках. Укусы комаров, мошек и прочего гнуса выматывали душу. Отсутствие в большинстве случаев сносной питьевой воды вело к внутренним заболеваниям. Работать приходилось от зари до зари. Нередко были случаи бегства с этой будной каторги. Чтобы держать в повиновении население будных майданов, был постоянный особый воевода «Поташных государственных дел». В его распоряжении были «подъяческая канцелярия», дыба и даже особый палач.

Главный производитель поташа боярин Морозов вместо наименования «Сергач», где у него были лучшие поташные заводы, на бочках с поташом ставил слово «Сибирь». Это подтверждает, что территория Сергачского уезда для московских царей служила тогда каторгой и ссылкой, «Сибирью».

На разработку поташа партиями слали закованных каторжан. Но то ли лесов стало меньше, то ли каторжан слишком много, только поташные ресурсы стали кончаться и перевели поташных дел разработчиков в категорию Государственных крестьян.

В 1665 году после смерти боярина Морозова Ачка с окружающими её деревнями передаётся в казну и население стало носить название Государственных крестьян.

В этот период главным занятием наших предков было земледелие и скотоводство, а подсобным промыслом охота, рыболовство и бортничество (сбор мёда диких пчёл в лесу). Крестьяне обрабатывали землю деревянной сохой с железными лемехами и деревянной бороной, используя рабочий скот, лошадей и быков. Предки постоянно отвоёвывали у леса земли. Поваленные зимой деревья после подсушки сжигали на гарях-палах (вероятно отсюда произошло слово поле). Орудиями труда служили железный топор и мотыга, в 17 веке появились пилы. После примитивной вспашки и рыхления на выжженном участке леса крестьяне несколько лет собирали обильный урожай. Сеяли рожь, пшеницу, просо, овёс, ячмень и т.д. Из бобовых культур возделывали горох, чечевицу, вику. Из огородных – репу, лук, морковь, капусту, огурцы. В старое время репа и капуста были одними из основных продуктов питания, ведь картофель стал известен в конце 18 века.

Торговля хлебом стояла у крестьян на первом месте. Но кроме этого они поставляли ещё льняное волокно для изготовления тканей, пеньку для верёвок и мешковины, шерсть для выделки домашнего сукна, кожу для обуви, овчины для полушубков и т.д.

С давних времён каждая крестьянская семья имела свой собственный знак - полевую мету. В частном хозяйстве они были необходимы, ведь следовало как-то отличать от соседских свои покосы, посевы, лесные делянки, вот и придумывали этот немудрёный знак. В метках фигурировали изображения всех известных предметов: вилы, сапоги, грабли, дуга и т.д. После гражданской войны стали появляться самолёты, пушки, пулемёты и др.

В 30-х годах началась коллективизация и полевые меты стали исчезать, теперь полевая мета редкость.

В свободное от полевых работ время население занималось вязанием шерстяных носков и варег, тканьём холстов, изготовлением валенной обуви, сапожным, плотничьим, столярным ремеслом. Существовали и другие ремёсла – выделка овчин, шитьё хомутов, бондарное дело и т.д. В лапотном же ремесле Ачка не имела равных соперников. Плетением этой истинно русской обуви занимались и стар и млад. Кочедык и лыко сопутствовали здешним людям зимой и летом. Лапти вырабатывались самые разные: «чувашские лапти», на женскую ногу – «прямые», на мужскую – «кривые», мастерили и берестяные «ступенцы» (ступни). Мастерили кузова, лукошки, пещера. Целыми возами отправляли свою добротную обувь на окрестные базары – в Сергач, Пожарки, Андосово, Жданово и др.

В селе существовали небольшие кустарные предприятия: одна шерстобойка Свищёвых, две крупорушки Ладиловых, две маслобойки Ладилова и Салмина, четыре кузницы (Власова, Зотина, Шишкина, Абросимова), 13 ветряных мельниц (Лобановых – 1, Масленниковых – 3, Ганина – 1, Макаровых -2 , Абросимовых – 1), толчея по выработке корья Лобановых.

Жители Ачки кроме всего ещё ходили на заработки, кто куда: на Волгу, в Н.Новгород, в Рыбинск грузчиками, в Астрахань на рыбные промыслы.

В конце 20-х годов особенно модно было у парней ехать в Донбасс на шахты, «за снарядой». Большинство парней стремились подработать и приехать домой в хромовых сапогах, хромовой тужурке, в костюме с брюками.         

Весной чуть с полей сойдёт снег, в оврагах ещё шумит вода, а мужики и подростки в лаптях с котомками за плечами отправлялись на заработки пастухами в деревни и сёла Нижегородской губернии.

В 30-е годы большинство свободных женщин из числа молодых уходили на отхожий промысел в Балахну на торфопредприятие. Позже уезжали в Нижний, Ярославль грузчиками работать. А ещё существовал так называемый извозчий промысел. Летом мужики крестьянствовали дома, а зимой брались извозничать. Извозчики были народ здоровый, крепкий, всегда на свежем воздухе. В дороге извозчик всё больше шел пешком около лошади, только тогда присядет на сани, когда очень утомится, а то лошадь жалеет. Лошади были крепкие, больше свои доморощенные. Зимой мужики одевались тепло: полушубки, тулуп сверху, в бараньей шапке, но большей частью в лаптях. «Упряжку» они делали не более тридцати верст. У них были на пути знакомые постоялые дворы - в Троицком, Лыскове, Нижнем и других местах. Постоялые дворы были большие, с навесами по бокам. Сзади под навесами были устроены кормушки для лошадей. За свой груз извозчик не беспокоился, на постоялом дворе было безопасно. Извозчики были молчаливыми, серьёзными мужиками, общение с природой и одиночество приучило их к тому. Иногда на извозчиков нападали «дорожники» промышлявшие разбоем. В этом случае извозчики хватались за топоры, гири, кистени и отважно отражали атаку. Такие нападения были редки, разбойники знали, чем это может закончиться. Извозчики совершали свой путь, как говорили «концы» от Ачки до Лыскова, от Лыскова до Макария и дальше до Нижнего. Так и колесили всю зиму. Не всегда у них шло гладко, случались и беды: то кого-нибудь «на раскате» опрокинувшимся возом задавит, то в драке с разбойниками убьют, да мало ли что случалось.

В зимние, длинные вечера ходили наши предки к соседям на «посиделки», где мужики ковыряли лапти, чинили сбрую. Девушки и женщины сидели за шитьём, пряли пряжу или иной женской работой занимались. Во время этих занятий рассказывались разные сказки, были и небылицы, различные истории из своей жизни или услышанные от кого-то, строили свои планы, надеясь на новый урожайный год.

С радостью и тревогой ждал народ весну. Радостно потому что кончается зима-прибериха, а с тревогой оттого, что волновались о судьбе озимых хлебов, целы ли всходы, пойдут ли в рост, будет ли урожайным год. Народ встречает весну с прилётом грачей: «Грач на горе – весна на дворе». В ознаменовании победы сил света и тепла над силами холода устраивались всенародные Масленичные гулянья. Масленица – самый раздольный и весёлый праздник. Целую неделю веселились на радостях взрослые и дети, вся крестьянская деревня. На то она и широкая или как ещё говорили «Честная госпожа Масленица» В дни праздника приготовлялись разнообразные изделия из муки. Главным блюдом Масленицы были блины с маслом, сметаной, мёдом, творогом, молочные и рыбные блюда. Суть этого весеннего праздника сводилась к веселью, посвященному скорому приходу весны, обильным пиршествам, гуляньям, ряженым, катаньям, пляскам.

Каждый день масляничной недели имеет своё название: понедельник назвали «встреча». Рано утром гурьба ребятишек, особо красноречивых, повторяют бабушкины причитания: «Душа ль ты, моя Масленица, перемельные косточки? Приезжай к нам в гости на широк двор, на горах покататься, в блинах поваляться, сердцем потешаться!» Первого года новоженов в гости звали на всю масленичную неделю.

Вторник называется «заигрыш».

Начинались игрища, толпы разнаряженных парней и девушек веселились, потешались кто как мог, кто во что горазд. За потеху угощали брагой, квасом и конечно блинами.

Среда – «лакомка». За ней «разгуляй – четверг» - вершина празднования. С четверга масленица становилась действительно широкой. Гулянья на улице привлекало все больше народу. Трактир и лавки были переполнены праздничной публикой, на всех улицах царило оживление.

Публика, посещавшая днём трактиры была совсем не похожа на теперешнюю. Во первых женщин в зале никогда не было. Обстановка в трактире была бедная – широкие столы да скамьи вокруг, скатерти были грязные, всё залито вином.

На широкий четверг начинались разъезды, катания, выезжали на показ, сани кованые, празднично убранные, хорошие лошади, наборная сбруя, бубенцы, ленты в гривах и хвостах. Устраивались действительно грандиозные катания. Здесь высматривали невест и женихов, и глядишь на Красной горке и под венец. (Красная горка – народное название воскресенья на Фоминой неделе – первой после пасхи. Иногда так называли и всю Фомину неделю – в старину время свадеб).

В масленичный четверг в Сергаче на базаре стояли возы со свежемороженой рыбой, изюмом, мёдом. Много было торговцев праздничными товарами: орехами, подсолнухами, семечками, пряниками, леденцами, конфетами. Много продавали сушёных грибов, яблок, ягод.

Пятница слыла под именем «Тёщины вечера». Зятья ходили в гости к тёщам. В пятницу, как и в четверг, по улицам проходили народные гулянья, толпы гуляющих пели, плясали, лузгали семечки, грызли орехи. Мужчины заходили в трактир. Пропитанное дымом, гарью помещение было переполнено праздничной публикой. Народ без умолку говорит, горланит, стучит ножами, чашками – просто ад кромешный. В трактире подходить к буфету не было принято. Посетителям водка с закуской подавалась к занятому столу, а кому и пара чая –так в трактире называлась порция чая, которая подавалась в двух чайниках: большой с кипятком и маленький для заварки.

Суббота – «Золовкины посиделки». В этот день было принято обыкновенно навещать родных .   …….

 

                         *               *                   *

 

                                     О   ПОСТАХ

 ………………

                                      О праздниках

 К празднику, как было заведено, мыли стены, полы, в домах наводили порядок, чистилась посуда, на стол стелилась столешница – скатерть. Накануне чистились дёгтем сапоги, выбивалась, стиралась одежда. В субботу обязательно топилась баня.

Праздники соблюдались очень строго, никакой работы в эти дни не выполнялось, как правило в праздничные дни вся семья должна была посетить храм, младенцев приносили на руках. Не посещать храм простительно было лишь немощным старикам, тяжёло больным, да тем кому по каким-либо причинам нельзя было отлучиться из дома. В церковь собирались тщательно, одевали самое лучшее, женщины наряжались, мужчины одевали праздничные поддевки, кафтаны, в сапогах, начищенных дёгтем, волосы смазывались деревянным или коровьим маслом. Всё происходило по раз заведенному порядку, и за его нарушение грозило наказание. В храм ходили и людей посмотреть и себя показать, но прежде всего, разумеется, молиться. Молились истово, прося у бога отпущения грехов. Каждый шептал о своих нуждах в надежде получить помощь. Во время службы староста с большим серебряным блюдом шёл по церкви и с лёгким поклоном подходил к прихожанам, и просил пожертвования для церкви, а за ним шли сборщики с кружкой, и ещё выпрашивали гроши на украшение храма

Добавить комментарий



Anti-spam: complete the taskJoomla CAPTCHA